Прошло уже пять часов пути. Мерцающая синева гиперкосмоса отсвечивала в крохотное пространство за кокпитом, где коротал время джедай, задумчиво рассматривая отражение смазанных многомерностью звезд в транспаристиловом куполе. Фетт, который с традиционно невозмутимым видом сидел в своем кресле, поинтересовался через плечо:
- Есть хочешь? Камбуз слева от тебя.
Квай-Гон хмыкнул и отрицательно покачал головой, предпочитая не объяснять причину, по которой отказался. Вместо этого он решил сменить тему.
- Ты не снимаешь шлем, потому что я здесь?
Фетт немного помолчал, борясь с желанием ответить резко и кратко, хотя и помнил о своем обещании.
- Мне так удобно.
- Понял, - лаконично ответил джедай и философски заметил. - Традиции мандалорцев не меняются тысячелетиями.
Фетт согласно кивнул, думая о чем-то своем, и сказал:
- На Мандалоре нашли новую жилу бескара. Это хорошо.
- Я встречал это в отчётах, - Квай-Гон склонил голову, едва заметно улыбнувшись. - Действительно хорошая новость. Скоро экономика пойдёт вверх. Мандалор довольно быстро оправится от всего произошедшего. Тебе ведь известно, что Галактическим Альянсом сейчас тоже управляет женщина с Мандалора?
- Известно, - прохладно ответил Фетт, разворачивая кресло к джедаю. - Она еще дальше от своего народа, чем я.
- Сейчас - да, - согласился Джинн, сцепляя пальцы обеих рук перед собой, и опёрся локтями на колени, глядя на наёмника. - Но не могу сказать, захочет ли она оставаться вдали от своего народа, когда срок её правления подойдёт к концу.
Фетт неподвижно смотрел на джедая. Он пытался увязать изящный и благородный облик Сатин Крайз с нынешним Мандалором, с его людьми, вынужденными работать на полях, а не сражаться, как то делали их предки. С лишениями и выживанием на едва не разрушенной поверхности планеты и неутомимой энергичностью ее жителей. Он был далек от Мандалора и являлся скорее военачальником по востребованию, чем настоящим лидером - хотя подчас ему приходилось решать немало возникающих проблем политического или экономического толка. Бевиин и его люди немало помогали в этом; Фетт сполна понимал, что для них больше значит его фамилия, чем он сам. И все же, по-своему, по возможности он пытался быть настоящим Манд’алором, каким его хотели видеть. Он пожал плечами и ответил джедаю:
- Культура. Это важно. Что она даст Мандалору? Мир и место в Альянсе? Лишнее. Мэндо’аде нужно… - он замолчал, подбирая слово, - воодушевление. Победы. Не идеологический вакуум. Народ не примет ее.
Джедай втянул носом воздух и снова посмотрел на мельтешащий синий коридор за транспаристилом.
- Раз уж мы условились друг другу доверять, я тебе признаюсь: в настоящий момент я придерживаюсь того же мнения. Сатин Крайз пацифист, это далеко не равняется мягкотелости. И тем не менее, сейчас Мандалору нужен именно такой лидер как ты. Это одна из тех причин, по которым я сейчас нахожусь здесь, - Квай-Гон немного помолчал, постукивая кончиками пальцев друг об друга. - Впрочем, я не говорил о том, что она должна возглавить Мандалор.
Фетт слегка склонил голову набок, внимательно изучая джедая.
- Представитель в Сенате? - уточнил он.
- Об этом тоже пока рано говорить. Но у вас есть кое-что общее, Фетт. Вы оба патриоты.
Охотник медленно качнул головой.
- Я не патриот.
- Позволь закончить мысль, - улыбнулся ему Джинн. - Бескар. Если не ошибаюсь, сейчас население Мандалора составляет не более четырёх миллионов человек.
Фетт кивнул.
- С развитием твоей планеты у неё обязательно появится свой дипломат, который будет представлять интересы Мандалора в Галактическом Альянсе. Если этот представитель окажется нечист на руку или его вера в Мандалор будет чуточку слабее, чем вера в собственную выгоду от продажи месторождений бескара за бешеные деньги, вам придёт конец. Если у вас не будет надёжного дипломата в Галактическом Альянсе, многие системы, корпорации, а может, и все вместе взятые с большой вероятностью захотят заполучить месторождения бескара в свои руки. И вам опять придёт конец. Сценариев довольно много, - Квай-Гон развёл руками. - Какими бы умелыми воинами вы ни были, сейчас вас слишком мало. В Сатин Крайз я уверен. Будете ли вы считать её чужаком, аруэтии, если она предложит свою помощь?
Очень долго Фетт не отвечал Квай-Гону, анализируя его слова и пытаясь примерить вероятные политические игры на нынешний облик Мандалора. Получалось это с трудом даже у него. Он пожал плечами и честно сказал:
- Не знаю. Если я буду на ее стороне - нет. Но не вижу причин. Она на вершине, зачем ей помогать Мандалору?
- Она не будет оставаться там всегда.
Фетт поднял руку, останавливая джедая.
- Она не знает Мандалор сейчас. Сейчас не мэндо’аде должны принять ее. Она должна принять мэндо’аде и их жизнь. Тогда мы сможем говорить. Помнишь, лор пелек сказал, что я принес свои законы к ним? Сейчас Крайз может пытаться навязать свои взгляды Мандалору. Скажи ей то, что сказал мне. Заставь ее думать.
Квай-Гон пожал плечами:
- До этого ещё надо дожить. Сатин умеет думать. Иначе бы она не заняла высшую государственную должность в Галактическом Альянсе.
Фетт промолчал в ответ, слабо проецируя в Силе скептицизм. Он отвернулся к панели и внимательно изучил показания на мониторе, потом вновь развернулся к Квай-Гону и спросил:
- Какие еще причины помочь мне?
Джедай, решивший, что засим их диалог был завершён, несколько удивлённо снова посмотрел на мандалорца.
- Их достаточно, чтобы утомить тебя рассказом. Но вот ещё одна из них: Виера Ранн. Ты сохранил ей жизнь. У меня не было доказательств, поэтому догадки я оставил при себе. Но я знаю, что это ты.
- Мне не была нужна ее жизнь. Только информация, - безэмоционально ответил Фетт. - Римора мне выбора не оставил. Ранн - оставила. Зная Альянс, не убежден, что был милосерден.
- Ей сделают скидку, учитывая её психическое состояние и смерть её “хозяина”, - Квай-Гон красноречиво поднял бровь. - Думаю, я начинаю узнавать твой почерк, Фетт.
Тот никак внешне не отреагировал и не изменил позу, продолжая расслабленно сидеть в кресле. И вспоминал удивление на лице Тракена Сал-Соло, когда тот получил почти полную обойму из бластера от него и Мирты. В этом было немало мести, хотя смерть Сал-Соло была полезна и для Галактики. Но это - дело второе. В его размышления снова вмешался джедай:
- Этим ты остановил маховик разгорающейся Галактической войны.
- Всегда кто-то будет воевать, - равнодушно произнес Фетт. Он указал в сторону средней палубы у себя за спиной. - Там есть где полежать. Отдохни.
- Лучший отдых в одиночестве, - уверенно сказал Джинн, поднимаясь на ноги, - я буду внизу.
Мандалорец молча оттолкнулся ногой от пола, отворачиваясь на кресле от джедая. Он услышал, как подошвы сапог Квай-Гона стучат по перекладинам лестницы, пока тот спускался ниже. Джедай сумел уловить намек охотника, но вряд ли понял причину. Наверняка он списал это на нежелание продолжать разговор и известную молчаливость самого Фетта. Но дело было куда тривиальнее. Болезнь прогрессировала слишком быстро, особенно после Харуун-Кэла. Мандалорец откинул голову на спинку кресла и закрыл глаза, полностью абстрагируясь от боли, которую, впрочем, мозг воспринимал не во всей красе благодаря давней операции. Датчик движения в шлеме активировать он не забыл.
Спустя некоторое время Фетт все же провалился в тяжелый неглубокий сон. Обычно кошмары - да и сны в целом - ему снились крайне редко, но в этот раз на краю сознания мелькали какие-то смутные и крайне неприятные образы. Поэтому, когда в ухо пронзительно пискнул датчик обнаружения движения, он проснулся едва ли не с радостью. Мандалорец не пошевелился, хотя и открыл глаза, внимательно наблюдая за приближающимся джедаем. Тот крался сквозь рубку, медленно снимая с пояса световой меч. Фетт незаметно опустил руку к бластеру на бедре, готовясь выхватить его при необходимости. На лице Квай-Гона не осталось ничего от мудрости, понимания, спокойствия - только неистовая ненависть и глубочайшее презрение. Он с шипением активировал световой клинок, мандалорец тут же вскочил с места, вскидывая бластер, направил его в голову джедая...
А потом проснулся еще раз, стоя посреди рубки со взведенным бластером, направленным в голую переборку. Долю секунды организм пребывал в блаженном состоянии отключения всех систем и нервных окончаний, хотя отступившая временно боль плескалась далеким приливом в каждой клетке тела. Фетт быстро оглянулся, не опуская свой карабин, и посмотрел вниз, на нижнюю палубу кокпита, где неподвижно сидел Квай-Гон, тут же, впрочем, посмотревший наверх. Мандалорец поморщился и опустил голову, затем спрятал бластер обратно в кобуру, с долей стыда и отвращения осознавая, что может потерять доверие даже к себе самому. Это был лишь сон, обычный рядовой кошмар, к которым он совершенно не привык. Квай-Гон очень быстро поднялся на ноги и поспешил к нему. Фетт хотел было приказать ему оставаться на месте, но новый приступ боли не дал издать ни звука. Он тяжело оперся рукой на спинку кресла и поднял вторую в останавливающем жесте.
- Не подходи.
Джинн на мгновение остановился, но не потому что ему отдали такой приказ, а потому что захлестнувший мандалорца приступ боли окатил самого джедая словно кислотой. Вопреки предупреждению, он всё-таки шагнул вперёд и не без труда оторвал руку Фетта от спинки кресла, в которую тот вцепился мёртвой хваткой.
- Я всё знаю, - почти прорычал Джинн, не отпуская запястье мандалорца и тем самым помогая нащупать точку опоры в окружающей реальности. - Сядь. Я могу унять боль.
Фетт вырвал руку из пальцев Квай-Гона, но все же сел в кресло и равнодушным тоном произнёс:
- Поспешить здесь сложно, сам видишь.
Джедай вздохнул, немного отступил назад и поднял ладонь перед собой, призывая Силу на помощь. Пульсирующие узлы боли ощущались в ней настолько ярко, что Квай-Гон буквально почувствовал их в своём собственном теле. Он ничем не выдал внутренней короткой схватки с ней и попросил её уйти - если нужно, через него же самого. Иного способа справиться с чудовищем, поселившемся в каждой клетке организма Бобы Фетта, попросту не существовало. Прошли долгих полминуты, прежде чем мандалорец ощутил значительное облегчение, а Квай-Гон - первые отзвуки будущей головной боли от перенапряжения, которое обязательно выльется в мигрень. Спустя минуту джедай, наконец, убрал руку и, слегка поморщившись и стиснув зубы, молча опустился в пассажирское сидение рядом с Феттом. Он положил руку на подлокотник, немного съехал в кресле вниз и, склонив голову, накрыл лицо ладонью. Мандалорец даже не двинулся, хотя и ощутил, что боль почти полностью отступила. Это же прояснило мысли - и вновь вызвало стыд. Он не привык быть слабым, а зримо проявлять слабость для него было вовсе чем-то невероятным. Фетту было сложно признаться даже самому себе, что он уже не является тем, кем был прежде всегда и для всех - идеальным убийцей, всегда максимально собранным, бдительным, практически непогрешимым. Он посмотрел на собственную руку, лежащую на подлокотнике. Пальцы едва заметно, но постоянно подрагивали. До Татуина оставалось еще восемь часов.
Фетт оглянулся на джедая, продолжающего сидеть без движения. Тот дышал медленно и глубоко, могло показаться, что он спит - хотя тот явно просто был глубоко погружен в себя или свои ощущения. Сейчас он совершенно не походил на то едва ли человеческое существо, источающее мудрость, всезнание, всепонимание. Он выглядел как просто очень старый и усталый человек, несмотря на внешнюю молодость.
- Как ты умер, джедай? - ровным тоном спросил мандалорец, глядя на несущийся навстречу кораблю свет.
- Меня убил ситх, - не поднимая головы и не отнимая ладони от лица, устало ответил тот; его мигрень уже набрала обороты.
- Дарт Вейдер? - спустя полминуты молчания поинтересовался Фетт.
- Нет. Другой. Первый ученик Сидиуса, - слыша свои собственные обрывочные фразы, пришедшие на смену куда более привычной, плавной и логичной манере речи, Квай-Гон, наконец, убрал руку от лица, упёрся локтями в ручки кресла, немного подтянулся и сел ровнее. Он не хотел, чтобы мандалорец заметил вызванный его мигренью дискомфорт. - Дарт Мол.
Фетт попытался вспомнить, встречал ли это имя когда-либо, потом покачал головой. Единственный Мол, о котором он слышал, был чрезмерно ретивым мальчишкой в метеллоской банде, досье на которого попалось мандалорцу во время сбора информации о потенциальных жертвах. И однажды очень давно нужно было поймать и доставить Джаббе задолжавшего солидную сумму грана Кито Мола. Вряд ли кто-то из них мог бы претендовать на титул “Дарт”.
Потом он вспомнил старую историю времен Войн Клонов, когда  Дозор Смерти сошелся с некими ситхами, одного из которых звали как-то подобно - ему рассказывали о том случае старые мандалорцы, резко осуждая потерю независимости или неверные союзы, а заодно и саму суть Дозора Смерти. По времени жизни Квай-Гона это подходило. Фетт решил позже поискать информацию об этом, но она сейчас не была слишком важна.
Квай-Гон выглядел не слишком хорошо, хотя и сумел сесть ровнее. Ему явно нелегко было помочь Фетту. Мандалорец подумал несколько секунд, потом поднялся на ноги и спустился к камбузу. Он вернулся со стаканом воды и парой таблеток, которые положил на переборку перед Квай-Гоном. В отличие от обыкновения, Фетт не хитрил. Это было самое обычное обезболивающее, а в воде не имелось ни единой примеси посторонних веществ. Мандалорец вернулся на собственное место, выжидающе глядя на джедая. Тот же, ничего не сказав, просто потянулся за таблетками, запил их водой, весьма бодро поднялся на ноги и, положив руку Фетту на плечо, шагнул к лестнице, ведущей на нижнюю палубу кокпита. Квай-Гон вполне осознавал, что этот жест охотника не был вызван заботой о его самочувствии. Джедай был нужен ему для вполне конкретной цели. И для этого джедай должен был чувствовать себя хорошо. Фетт же знал, что Квай-Гон понимает его мотивы. Это напоминало старую поговорку про бита, который знал, что ботан знает, что биту известно. И примечательно, что обе стороны доверчиво и традиционно... не доверяли друг другу - скорее на чистой инерции, не скрывая, но и не подчеркивая свои мысли. Фетт ни за что и никогда не признался бы, что иногда чувствует себя чертовски усталым.

***

Оранжево-желтый шар Татуина был испещрен редкими облаками, отбрасывающими тени на бесконечные скалы и песок. Он лениво поворачивался под парящим на орбите “Рабом I”. Фетт задумчиво рассматривал планету и освещающие ее два солнца-близнеца, попутно отгоняя непрошенную ностальгичную и глупую мысль о том, что это может быть его последним визитом в космос. Когда навикомп пискнул, подсвечивая на мониторе искомую точку, мандалорец взялся за штурвал, плавной дугой выводя корабль в нужном направлении. Все боевые системы “Раба” были активированы и готовы к использованию. Татуин всегда был местом сосредоточения самого отборного галактического сброда - и, как следствие, местом, где очень просто подыскать новую работу. Но конкуренция всегда была высока, потому на орбите нередко разворачивались подлинные сражения, а многих старались истребить на подлете. Хотя никто не мог знать, что Фетт прилетит сюда сегодня, он был готов к неожиданностям. Более того - наверняка “Раб” уже кто-нибудь заметил, и через полчаса новостью его прибытие уже не будет.
Но космос был тих.
Звезды начали меркнуть, когда корабль вошел в атмосферу планеты, потом вовсе растворились, скрывшись за блекло-голубым прокаленным насквозь небом. Монотонная желтизна внизу при приближении сменилась волнами барханов и острыми скалами, торчащими из песка. К одному из иссеченных ветром и песком каньонов корабль и направился, погружаясь между блокирующими многие сигналы и импульсы каменными стенами.
Когда до поверхности оставалось несколько метров, Фетт вырубил всю электронику и запустил куда-то в сторону небольшую торпеду, быстро скрывшуюся вдали, улетая в небо. “Раб” беззвучно сел на репульсорах, тяжело опустившись на скальную плоскость и слегка вздрогнув при касании. Поймав взгляд джедая, мандалорец неохотно пояснил:
- Транслирует копию данных транспондера “Раба”. Уведет тех, кто может наблюдать за нами. Вернутся - мы уже покинем это место.
- Умно, - констатировал Квай-Гон, ещё примерно час назад переместившийся с нижней палубы на верхнюю.
Фетт открыл шлюз, впуская внутрь корабля раскаленный воздух. Оба солнца Татуина стояли в зените, пропекая поверхность планеты, заливая ее слепящими лучами. Визор шлема автоматически убавил яркость, приглушая освещение, Квай-Гону же пришлось щуриться, разглядывая дикий монотонный пейзаж. Фетт спустился по пандусу и ступил на скалу, ощущая, как под подошвой скрипнул песок. Татуин ничуть не изменился. Вероятно, его не изменит уже ничего, кроме взрыва звезд, десятками тысячелетий высушивающих планету. Не слишком сильно и постоянно дул горячий ветер, перекатывая песчинки и посвистывая в скалах; это не разгоняло тишину, только подчеркивало ее. Мандалорец молча направился к скалам, где всего двое суток назад оставил самую важную для себя вещь сейчас. Он хорошо заблокировал проход и поставил туда несколько ловушек, потому был уверен, что все сохранилось в целости.
- Последний раз я был здесь с набуанской королевой, - как бы между прочим заметил идущий рядом джедай, зная, что Фетт уловит его иронию. Но мандалорец был слишком погружен в собственные мысли, потому безэмоционально ответил:
- Тогда наслаждайся воспоминаниями.
- Не выйдет, - понизившимся до полушёпота тоном сказал Джинн и вдруг отвёл руку в сторону, останавливая Фетта за плечо. - У нас есть слушатель.
Он указал взглядом куда-то на скалы, где в тени камней метрах в пятидесяти от них медленно вздымалась и опускалась сама земля, словно бы дыша. Фетт замер, приблизил изображение на визоре, изучая дышащую груду камней, потом качнул головой и почти беззвучно прошептал:
- Крайт, подросток. Опасен, но не смертоносен.
Дракон поднял рогатую голову, достигающую почти метровой длины и украшенную еще короткими, но уже внушительными рогами. Он начал принюхиваться к воздуху, шумно пыхтя.
- Я с ним поговорю, - Квай-Гон медленно шагнул вперёд.
Для кого-то, кто не был приобщён к Живой Силе, его слова могли бы показаться дикими. Однако, несмотря на то, что животные не разговаривали в привычном понимании, Квай-Гон избрал именно ту формулировку, которая наилучшим образом отображала суть его будущих действий: убедить дракона в том, что двое путников не представляют никакой опасности и никакого интереса в качестве добычи, и предложить с миром покинуть это место, найдя для отдыха другое. Дракон же повернул голову, наконец сфокусировавшись на вторгшихся на его территорию людях, и недобро рыкнул, зарокотав глухо, как далекий камнепад. Фетт, без резких движений, но весьма быстро сменил мини-ракету на левом наруче.
- Нет времени.
Он поднял руку, ракета с тихим шелестом сорвалась с креплений и врезалась в паре метров от морды крайта с непропорциональными размеру грохотом и яркой вспышкой света. Дракон на миг зажмурился и прижался к камню, потом негромко и неожиданно комично хрюкнул, развернулся, взмахнув коротким толстым хвостом, и с огромной скоростью припустил прочь, даже не стремясь оглянуться.
- Молодой, - пояснил Фетт, опустив ETR и оглядываясь вокруг, сканируя скалы на наличие иных лишних сейчас форм жизни, - Можно просто спугнуть. Доводилось уже.
Джедай, на мгновение подумавший, что ракета врежется не в камень, а в тело молодого крайт-дракона, только глубоко вздохнул, но промолчал. Наёмник пошёл вперёд, приближаясь к узкому, изломанному входу в некую пещеру, выглядевшую весьма естественной, и Квай-Гон, также прислушиваясь к окружению и прощупывая его на предмет наличия иных форм жизни, небыстро начал нагонять охотника. Тот оглянулся и вытянул руку.
- Подожди здесь. Позову.
Фетт зашел внутрь прохода и остановился возле ничем не примечательной насыпи из камней у одной из стен. Он очень осторожно, касаясь только кончиками пальцев, поднял один из булыжников, оказавшийся полым и скрывающим под собой детонатор, связанный паутиной растяжки с парой соседних камней. Он очень осторожно убрал тонкие незаметные нити, взял в руки детонатор и отложил его в сторону. Потом отступил к стене и резко убрал самый верхний камень. В противоположную стену ударил поток пламени, который неистовствовал секунд пять, покрыв коричневый песчаник черной копотью. Только после этого Фетт принялся разбирать сам завал, отодвигая камни от открывающегося прохода, прикрытого каменной плитой из какой-то слоистой породы. Он выключил почти незаметный лазер, который мог бы активировать еще одну взрывчатку, спрятанную за плитой, которую тут же не без труда сдвинул в сторону, открывая вход в неожиданно просторную пещеру.
- Джедай, идем.
Фетт первым зашел внутрь неровной пещеры. До визита, случившегося  пару дней назад, он не был тут лет десять, хотя в свое время успешно использовал пещеру в качестве склада и укрытия. Вдоль стен все еще стояли несколько ящиков, уже основательно присыпанных песком; на одном из них валялись разбитые остатки бластера и несколько пустых аккумуляторов. Но самое важное находилось посреди комнаты, лежа на выключенных сейчас репульсорных носилках - портативная бакта-камера, мигающая лампочками системы жизнеобеспечения, внутри которой лежало неподвижное тело с лицом Джанго Фетта. С лицом самого Бобы Фетта, но моложе лет на сорок. Мандалорец остановился возле бакта-камеры, скрестил руки на груди и слегка склонился вперед, рассматривая и камеру, и тело, дабы убедиться в их целостности. От взгляда в безмятежное и лишенное каких-либо личностных черт и отпечатков лицо с закрытыми глазами ему вновь стало немного не по себе. Слишком уж многое было связано с его чертами. Для всей Галактики.
Квай-Гон, который несколько отстал у входа, по голубоватому сиянию отблесков на стенах и полу уже догадавшись о том, что ждёт впереди, шагнул внутрь комнаты и остановился.

Дворец Джаббы выглядел еще более погано, чем раньше. Округлые строения заметно истрепались ветром и песком без надлежащего ухода, вокруг уже не кипела жизнь и полностью отсутствовал какой-либо транспорт. Никакого движения не было, но по одной башенке вниз сбежал паук-мозгоносец - наверняка извещать своих о прибытии визитеров. Царила обычная для Татуина тишина, только тихо шелестел песок в вечных порывах ветра. Фетт прошел мимо главного входа, наглухо закупоренного, направляясь к отнюдь не всем известному небольшому проходу позади дворца. Квай-Гон шел рядом, с хорошо скрываемым, но всё-таки отвращением оглядываясь по сторонам. Место ему явно не нравилось. Интересно, что бы он сказал о нем, если бы увидел в период расцвета? Почти мгновенно мандалорец получил ответ: проходя мимо одной из покосившихся клеток, в которой когда-то держали рабынь, джедай почти неслышно, но очень непечатно выругался.
Фетт же постучал в ржавую дверь. Ее открыл неопределенного возраста монах, человек, закутанный в обезличивающий темный плащ вроде джедайских. Он равнодушно и отрешенно посмотрел на Фетта, его спутника и бакта-камеру, накрытую брезентом от палящих лучей солнц, кивнул и отступил в сторону, впуская их внутрь. Фетт толкнул носилки, заходя в темные, едва освещенные коридоры дворца и следуя за монахом. Проходя сквозь бывший тронный зал, он невольно задумался об иронии происходящего. Когда-то очень давно точно также мандалорец толкал перед собой карбонитовую плиту, на которой красовался барельеф Хана Соло с дивно идиотским выражением лица. Сейчас коридоры были пусты, Джабба мертв, а вместо карбонитовой плиты под рукой Фетта была его потенциальная новая жизнь.
Монахи предпочли остаться в подземельях, не слишком часто появляясь на верхних уровнях. Проводник остановился в подземном зале, где горели несколько факелов и пара тусклых ламп. Там было очень много монахов разных рас, к тому же несколько дроидов-пауков, между механических лап которых виднелись прозрачные резервуары, заполненные жидкостью, в которой плескались мозги. Наверняка подобное событие было интересно даже просветленным. Один из монахов выступил вперед и сказал:
- Все уже готово, как и договаривались, - тон монаха был абсолютно лишен эмоций, хотя следующую реплику он сказал с едва заметным неодобрением. - Мы думали, что ты будешь один.
Фетт невозмутимо ответил:
- Это - друг. Он проследит за процедурой.
Монах поджал губы, но кивнул. Стоявший рядом джедай не шелохнулся, но если бы мандалорец был чувствителен к Силе, он бы ощутил в ней краткий миг недовольства Джинна тем, что этот человек мог назвать кого-то другом только лишь из соображений выгоды.
- Ты принес что обещал?
Фетт подавил желание хмыкнуть, думая о том, что монахи слишком жадны для не нуждающихся даже в телах. Он достал из кармана и показал инфочип. Потом протянул его Квай-Гону, не оглядываясь.
- Получите после операции. Фрагмент я уже отдал.
Тот только раздражённо выдохнул и принял чип, хотя ему явно было что сказать по этому поводу. Но не здесь и не сейчас. Ему не нравилось ни это место, ни его обитатели. Он был крайне собран, насторожен и, хотя Фетт не мог этого знать, одновременно закрывался в Силе и прощупывал с её помощью окружающих и обстановку. Вероятно, мандалорцу бы польстила эта бдительность.
Монах кивнул, потом повел рукой, указывая куда-то назад.
- Тогда приступим. У нас все готово.
Фетт снял шлем и сказал:
- Сохраните мозг тела. Учите его.
Монах вновь склонил голову, повернулся и пошел назад. Фетт, подтолкнув бакта-камеру, в которой все еще не проявлял никакого интереса к происходящему клон, направился за ним.
Спустя пятнадцать минут приготовления были завершены. Фетт без брони сидел на койке, с долей напряжения во взгляде глядя на коричневую стену напротив. В его руке было что-то крепко сжато. Ему мало верилось, что все закончится здесь и сейчас, но шанс такого исхода был очень велик. Но даже это лучше, чем медленно и безвольно угасать от боли и подступающей немощности. Если это конец - то лучше такой. Мандалорец поднял взгляд на Квай-Гона, стоявшего рядом и глядевшего в пол, и протянул ему предмет, который держал в руке. Это был обломок амулета.
- По возможности передай это Мирте Гев на Мандалор. И скажи, что…
- Все готово! - провозгласил монах, одетый уже не в лохмотья, а во вполне традиционную медицинскую одежду. Фетт с легким раздражением оглянулся на него, но промолчал и лег на стол. Он ощутил, что Квай-Гон не просто взял из его руки амулет, но еще кратко сжал пальцы, явно желая поддержать. И где-то на самом краю сознания Фетт был ему за это благодарен.
- Расслабьтесь.
Мандалорец почувствовал укол в руку и глубоко вздохнул, ощущая, как по венам распространяется отвратительное тяжелое чувство ускользания. Свет смазался и померк, но на секунду ему показалось, что даже сквозь потолок видны два жарких татуинских солнца.

Первое, что услышал Фетт, придя в себя - весьма неприятное бульканье, словно что-то очень густое выливается из объемного резервуара. Затем он ощутил едкий сладковатый запах бакты. Потом уже понял, что, судя по всему, жить будет. Он очень смутно ощущал тело, не мог открыть глаза, но сквозь мягкое покрывало онемения почувствовал прикосновения. С его лица сняли дыхательную маску, Фетт втянул в себя сухой и необычно прохладный воздух, не ощущая ароматов. Издалека, словно сквозь гулкий, много раз отражающий эхо коридор, донесся голос:
- Вы меня слышите?
Фетт моргнул, хотя все еще не мог видеть свет или его отсутствие вокруг. Он попытался заговорить, едва слышно выдавив что-то, означающее согласие. Свой голос он не узнал.
- Видите?
Мандалорец качнул головой, силясь сощуриться и разглядеть хоть что-то. Из мрака слабо выступали силуэты объектов, но ничего конкретного видно не было.
- Зрение восстанавливается дольше всего остального, - деловито сказал голос из неясной темноты. - Поднимите руку.
Но рук своих Фетт не чувствовал. Он попытался сжать пальцы в кулак - и был уверен, что нервный импульс действительно куда-то направился. Он замер, ощущая, как разум восстанавливает свою деятельность. Он вспомнил подробности того, как оказался здесь, в столь неосознанном состоянии. Фетт сконцентрировался на ощущениях, попытался почувствовать свое тело - каким бы оно ни было. Он ощущал жар, прохладу, относительно мягкую поверхность под спиной, влагу на коже. Боль слабо, но отчетливо пульсировала в затылке и шее; было странное чувство, что мозгу тесно в черепной коробке. Иногда казалось, что прямо под черепом, по коре мозга, пробегают искристые щекочущие разряды или льются журчащие потоки ледяной воды. Фетт закрыл глаза, начиная понемногу чувствовать свет, разжал пальцы, потом попытался поднять правую руку. И ощутил, что у него это получилось.
- Операция прошла успешно, - резюмировал монах-хирург. Мандалорцу показалось, что в его голосе отчетливо прозвучало облегчение от уходящего страха.
- Квай-Гон?.. - непривычно слабым голосом окликнул Фетт, не слишком сомневаясь, что джедай где-то рядом.
- Я здесь, Боба. Всё в порядке.
- Он не лжет?.. Операция успешна?
Со стороны послышался лёгкий смешок.
- Ты - это ты. Операция была проведена на высшем уровне.
Фетт уперся рукой в кровать и попытался сесть, но его тут же остановила чья-то рука, а голос б’омаррца очень тревожно воскликнул:
- Вам еще нельзя двигаться!
Мандалорец очень резко оттолкнул руку, схватив ее за запястье и внезапно ощутив, что рефлексы вновь стали намного лучше, несмотря даже на слабость и еще нарушенную связь между мозгом и телом. Это придало ему сил. Хотя слепота - как он надеялся временная - была серьезной помехой.
- Нам нужно провести ряд тестов и дать вам возможность адаптироваться к новому телу!
Фетт с легким недовольством откинулся назад. Он заключил, что в любом случае сделал все ставки верно. Еще несколько дней ожидания были мелочью перед самой большой удачей в жизни.

***

Сутки и еще одну ночь в бакта-камере спустя Фетт уже мог ходить, хотя ноги ощущались не слишком послушными и немного онемевшими. Он, слегка покачиваясь, стоял перед пыльным транспаристиловым окном, глядя в татуинскую ночь. Потом решился и стер пыль с поверхности, вглядевшись в собственное отражение. Зрение еще подводило, но уже вернулись цвета и конкретные линии, сменив неопределенные мутные облака, которые мандалорец видел в первые пару дней после пробуждения в новом теле.
Удивительно, что он не был уверен, имеет ли право на это лицо. И все же это было уже его лицо. Лица клонов всегда несли на себе отпечаток личности. Несмотря на то, что основа всегда была одна, их было сложно спутать. И, глядя сейчас на лицо Джанго Фетта, Боба Фетт видел себя и только себя в немного циничном и жестком прищуре, в слегка поджатых губах, хмурой складке между бровей, которая скоро станет мимической морщиной. Он вспомнил совершенно безэмоциональное лицо этого клона в бакта-камере, лишенное личности, убеждений, стремлений, целей. Таким Фетт не был никогда, даже в детстве. Вопрос воспитания, генетики или чего-то иного? Или просто это признаки старости и приступ меланхоличной печали? Его разуму семьдесят лет, это уже не отменить. Боба решил, что о произошедшем без всяких подробностей надо будет сообщить Бевиину, Мирте и еще паре мандалорцев, с которыми был хорошо знаком - чтобы те не решили, что он является самозванцем. Это было бы слишком ироничным даже для этой Галактики. Хотя он и предупредил их о подобном варианте - без конкретики.
Боль в затылке еще не ушла полностью, иногда резкие разряды пробегали по устанавливающимся нервным окончаниям - но все же тело не отторгло мозг. Оставались мелочи вроде возвращения былой формы, отработки рефлексов и окончательного восстановления.
Но все же он победил.
Может быть не саму смерть, тем более что бессмертие все равно казалось скорее абстракцией, чем практичной целью. Фетт сумел победить болезнь, старость, вновь перенести срок своей смерти. А значит может быть однажды суметь исправить хотя бы часть ошибок - тех, о которых знает только он и не желает обсуждать с кем-либо. И, естественно, совершить новые.
Он заметил в отражении, что сзади приближается высокий силуэт, в котором сразу можно было узнать Квай-Гона, и негромко сказал:
- Не думал, что получится.
- Я был уверен, - джедай остановился по левую руку от наёмника и тоже посмотрел в окно, вглядываясь в ночь, - иначе бы не давал согласия.
Фетт тихо хмыкнул, но не ответил. Опять джедай демонстрировал свое всезнание, мнимое или нет, вновь казался таким же надменным, как все его соратники. Иногда это даже вызывало легкое раздражение и отчуждение. Но мандалорец не собирался вновь изображать или выказывать равнодушие или глубокое отторжение. В конце концов, сейчас и здесь был Квай-Гон. Не Мирта, не Бевиин, не Коа Не или Белюин. Это наверняка говорило джедаю куда больше, чем хотел бы сказать сам Фетт. Вслух же наемник сказал:
- Мы рождаемся только если на то есть причины.
Джинн полуобернулся к Фетту и протянул ему на раскрытой ладони медальон, который тот отдал джедаю перед операцией.
- Тогда с днём рождения, - слабо улыбнулся он всплывшему вдруг воспоминанию.
Первым подарком мастера Квай-Гона своему падавану на тринадцатилетие был… камень. Оби-Ван выглядел расстроенным, но впоследствии нашёл в этом глубокий смысл. Обычный речной камень спас мальчишке жизнь, как, вероятно, сейчас такой же крошечный кусочек минерала был для мандалорца одной из тех причин, по которым он тоже хотел продолжать жить.
- У тебя ведь есть причины, кроме Мандалора, - не то вопросительно, не то утвердительно добавил Джинн.
Фетт долго молчал, потом неопределенно повел плечом.
- Есть, - он протянул руку, забирая медальон. Вновь повисло молчание. Мандалорец старательно подбирал слова, решая, как ответить на вопрос. Он не собирался лгать или выкручиваться, но и сам не мог сформулировать свои мысли в предложения. - Син ветин, Квай-Гон.
- По чистому снегу, - перевёл тот, скорее, для себя и, кивнув мандалорцу, развернулся, чтобы уйти.
Фетт положил медальон в карман. Потом поднял перед собой руку, вглядываясь в свою ладонь - без шрамов, ожогов кислотой, выпирающих старческих вен и с совершенно неподвижными, не дрожащими и твердыми пальцами.
- Спасибо, - ровным тоном добавил мандалорец, не оглядываясь.  - Они пытались схитрить?
- Нет, - солгал Джинн, этим самым, вероятно, спасая жизни тех несчастных, которые в самом деле пытались обмануть. - Должно быть, ты пообещал им что-то, что они очень хотят заполучить.
- Так и есть, - почти равнодушно ответил тот, но тему решил не развивать.
Позади раздался едва слышный смешок после чего шаги джедая стали удаляться, растворившись в безмолвии коридоров и вновь оставляя мандалорца наедине с самим собой.

Тем не менее монахи не препятствовали. Фетт остановился возле продолговатого ящика, накрытого брезентом. Мандалорец приподнял ткань за угол и посмотрел в собственное мертвое лицо, отделенное от окружающего мира слоем транспаристила бывшей бакта-камеры. Он моргнул единственный раз, но ничем иным не выдал своих эмоций. Охотник отпустил брезент, тут же упавший на место, выпрямился и надел на голову шлем. Квай-Гон посмотрел на него со странным выражением лица. Мандалорец же подтолкнул репульсорные носилки к выходу, покидая затхлую прохладу дворца и оказываясь под жаркими лучами первого из татуинских солнц. Фетт толкнул носилки в сторону “Раба”, накрытого песчаного цвета полотном, трепещущем на ветру. Он сдернул ткань, попутно сказав кораблю открыть шлюз и опустить пандус. Возвращение в корабль стало действительно приятным событием. Мандалорец оставил носилки в трюме и поднялся в кокпит, зная, что джедай последует за ним. Фетт сел перед приборной панелью, глядя на привычное мерцание ламп и тумблеров, потом снял перчатку и провел пальцами по гладкому пластику. Панель осталась единственной частью корабля, не подвергшейся замене. Фетт взялся за штурвал, ощущая как корабль слабо вибрирует, прогревая двигатели и выдувая песок. Потом поднял его в небо и полетел прочь от дворца Джаббы, сказав Квай-Гону:
- Я все же уверен, что монахи пытались обмануть тебя и меня. Иначе я бы не взял тебя с собой.
- Иначе бы я с тобой не полетел, - уклончиво ответил ему Джинн, зная, что Фетта этот ответ не удовлетворит, поэтому добавил, - это в их природе - считать других ниже себя. Какими бы развитыми они себя ни считали, они на самом деле мало отличаются от корунов, с которыми мы встретились на Харуун-Кэле.
- Я заметил, - почти весело согласился Фетт, - иначе бы они не ужились со слизняком.
- Это точно, - Квай-Гон увёл взгляд в сторону, сжав пальцы в кулак. - В Галактике не так много поистине отвратительных созданий...
- И таких же жадных, - добавил Фетт, продолжая лететь не очень высоко над поверхностью. - Думал, как его убить. Но в тот момент не было заказов. Потом, - он кивнул на все еще торчащие из песка останки взорванной баржи, показавшиеся под кораблем, - было поздно.
Он затормозил “Раб”, повернув его в посадочное положение и зависнув прямо над проломом в скале. Затем спустился в трюм, вновь скомандовав кораблю открыть шлюз. Фетт хотел было сдернуть брезент с бакта-камеры, но услышал, что джедай спускается по лестнице, потому оставил все, как есть. Ты исполняешь обещания, ты вернулся. Фетт подошел к краю пандуса и посмотрел вниз, в массу извивающихся щупалец, среди которых торчал острый клюв. Я не думал, что буду ощущать тебя еще раз.
Вокруг пасти сарлакка все еще виднелись застывшие потоки песка, расплавленного до состояния сверкающего стекла - после того, как Фетт вернулся и от души прожарил его желудок дюзами “Раба II”. Но все же сарлакк был больше подобен растению, потому сумел выжить и вновь вырастить себе все недостающие части. Интересно, Сусейо, та первая личность, съеденная сарлакком и ставшая по сути им самим, отпечатавшись в нервных окончаниях на тысячелетия, сумел пережить испепеляющий жар дюз “Раба II”? Конечно, сумел, иначе я бы не узнал тебя. Это неважно. Фетт подтянул носилки к себе.
- У меня есть еще кое-что для тебя.
Ответ был наполнен чем-то вроде иронии. Столь же щедрое, как при нашей последней встрече? Боба Фетт закрыл глаза и все равно увидел смутный мрак центральной камеры и слышал неумолчное щелканье щупалец. От этого он избавиться уже не сумеет.
- Тебе понравится.
- Они приветствуют тебя как давно потерянное дитя, - джедай остановился рядом и скосил на Фетта взгляд слегка сощуренных глаз.
Фетт кивнул, не оглядываясь и продолжая всматриваться в сарлакка, щупальца которого тянулись к кораблю, покачиваясь в воздухе, словно руки, поднятые для объятий.
- Как… лучшего врага.
Ты не один, заметил сарлакк с любопытством. Это и есть сюрприз?
- Кое-что лучше.
Фетт столкнул носилки вниз. Сарлакк ощутил добычу и издал протяжный и высокий крик. Квай-Гон сзади тяжело вздохнул, потом отступил назад, отворачиваясь. Фетт же с ледяным спокойствием наблюдал, как щупальца обвили бакта-камеру, сминая ее и утягивая вглубь. Как интересно, я чувствую тебя… Или нет?
В этом крылась огромная ирония - ведь он сам интересовал Сусейо - и всех остальных призрачных обитателей нервной системы сарлакка - не как еда, а как личность. Этого он не получит никогда. Остальные следы заметены очень чисто. Внезапно Фетт ощутил ярость сарлакка - когда тот вскрыл крышку и запустил щупальца к телу. Но в этой ярости тут же вспыхнуло то, что можно было бы назвать смехом. Какая изысканная месть. Сарлакк замолчал.
Фетт еще некоторое время смотрел вниз, ощущая себя очень странно. Словно это было неким закономерным концом, новой точкой отсчета. Син ветин. Он снова мог быть собой. Фетт отвернулся и направился обратно. Шлюз за его спиной опустился, и он встретил на себе красноречивый взгляд Квай-Гона.
- Дивный способ возвращать долги, - заметил он не без доли горьковатой иронии.
В засвидетельствованном им только что приятного было мало, но всё же он был вынужден признать: Боба Фетт был не просто непредсказуем. Он обладал совершенно исключительной структурой мышления. И, пожалуй, наиболее верным определением для неё было бы понятие упорядоченного хаоса. За Феттом было как минимум очень интересно наблюдать.
Фетт ничего не ответил, проходя обратно в кокпит. Он опустился в кресло и очень долго смотрел на песчаный пейзаж Татуина, не двигаясь и ничего не говоря. Потом вновь коснулся систем управления и тронул корабль с места, оставляя сарлакка и его гнев позади.
- Ты чувствуешь это существо, - задумчиво сказал Квай-Гон, когда тоже вошёл в кокпит. - Не думал, что такое возможно.
Боба Фетт едва заметно пожал плечами. Сначала он думал промолчать в ответ, но все же ответил:
- Я тоже, - он немного подумал и безэмоционально добавил. - Познавательный опыт.
- И наиболее близкий к тому, что находится по “ту” сторону.
Фетт кивнул, следя за показаниями на панели управления.
- Ближе, чем кажется, - медленно произнес он. - Сейчас в Мос-Эйсли. Надо дозаправиться.
Квай-Гон покачал головой и отвернулся.
- Лучше в Бестин, - возразил он. - Немного дальше, но по поводу визита в Мос-Эйсли у меня очень нехорошее предчувствие.
Фетт качнул головой, не меняя курса.
- У меня там назначена встреча.
Квай-Гон бросил на него подозрительный взгляд.
- И назначил ты её из бакта-камеры.
- Из “Раба”, - равнодушно ответил Фетт. - Ты был отвлечен.
- Я спал, а не отвлекался, - борясь с весьма противоречивыми эмоциями внутри себя, парировал Квай-Гон.
- Без разницы, - невозмутимо прокомментировал мандалорец, глядя, как барханы безлично сменяют друг друга под кораблем.

***

“Раб I” привлек немало взглядов еще при посадке. Безусловно, вне преступной среды не так много существ знают вид этого корабля. Но в Мос-Эйсли было исчезающе малое количество созданий, не связанных с преступностью. Причем буквально - в этом городе-порту ежедневно кто-то пропадал без вести.
Фетт вышел из “Раба”, следом за ним показался джедай, вновь закутавшийся в плащ. Мандалорец скомандовал кораблю полностью заблокировать себя, оставив только двигатели, работающие на малых оборотах. Он остановился, обозревая город, уже раскаленный солнечными лучами; воздух трепетал над песчаными улицами, размывая очертания округлых крыш в жарком мареве. Казалось, что этот город никогда не изменится - по крайней мере не в ближайшее тысячелетие. Если где-то в Галактике было место, которое совершенно не зависело от власти, войн, смены правительств, поколений - это был бы Татуин. По сути, таким местом он и являлся.
- Ну надо же! - раздался сбоку елейный, но слегка насмешливый голос. Фетт даже не обернулся.
- Скимер. Ты еще жив.
Из-под побитого временем и космической пылью Т-95 выступил неопрятного вида свиврени, чья шерсть прилично свалялась, а уши были заметно порваны.
- Это угроза? - с почти безумным коротким хихиканьем спросил он, разглядывая стоящего рядом с мандалорцем Квай-Гона. - Но убивать меня толку нет. Нет-нет! Все и без того знают, что ты здесь.
Фетт не ответил, направившись дальше. Свиврени засеменил рядом, несколько осмелев.
- Знаешь какой шум поднялся тут с неделю назад, когда твой корабль появился над планетой. О-о-о… Половина наших сорвалась на орбиту. Могу даже сказать кто именно.
- Без тебя знаю.
Свиврени досадливо поджал губы, поняв, что здесь ему не перепадет и кредита, потому повернул полный надежды взгляд на джедая. Он приблизился к нему уже возле ворот космопорта и сказал, силясь заискивающе заглянуть тому под капюшон:
- А ты рисковый парень! Еще ни один партнер Фетта хорошо не заканчивал. И я тебя что-то не узнаю…
- Я тебя тоже не узнаю, - не опуская глаз на Скимера, ответил Джинн из-под капюшона.
Свиврени закатил глаза, вздохнул и добавил:
- Тут многое изменилось за последние лет пять. Новые лица, места. Неужели не интересно?
- По-моему, ты не в состоянии долго разговаривать, - джедай, наконец, изволил на него посмотреть.
Свиврени пару раз непонимающе хлопнул глазами, семеня следом.
- Чо?
- Рассол для хуба-тыквы, которую ты сегодня утром съел, был несвежий. Тебя мутит уже несколько часов, и даже вода, купленная на последние деньги, тебе не помогла.
Квай-Гон вдруг остановился, и семенящий сзади Скимер едва в него не врезался.
- Ты чувствуешь песок в желудке и головокружение не потому что наглотался его, стоя на ветру. У тебя обезвоживание.
- Не трать время, - равнодушно сказал Фетт через плечо.
Свиврени же кратко оскалился ему в спину и тут же с вновь возродившейся надеждой повернулся к джедаю, хотя его глаза испуганно бегали, а уши прижались к черепу. Подобная прозорливость его явно напугала, но в перспективе шансы получить немного денег возросли. Это все же заставило его остаться, а не убежать - что он явно намеревался сделать, если судить по языку тщедушного тела.
- Я дам тебе несколько кредитов, - вопреки рекомендации компаньона и к превеликому счастью едва не заплясавшего на месте свиврени, джедай показал ему деньги. - Но взамен ты сообщишь нам, если кто-нибудь появится возле корабля или возьмётся за нами следить.
Скимер закивал, слегка подпрыгивая, и потянул руки к кредитам. Кажется, он вовсе не слушал того, что сказал ему Квай-Гон. Но бедолага выглядел настолько плохо, что эти кредиты, возможно, спасли бы ему жизнь сегодня. Получив деньги, он развернулся и убежал, а Фетт сказал:
- Тебя сочтут легкой добычей. Проявил жалость, - он свернул на одну из главных улиц, направляясь вдоль нее к одной из кантин, расположенных ближе к центру города. - Скимер разболтает про щедрость. Жди других.
- Не разболтает. Он будет занят мыслями о том, куда потратить деньги и откуда я узнал про утро.
Фетт качнул головой, но промолчал. Молча же они прошли и мимо множества прилавков с самыми разными товарами - от экзотических яств для самых необычных форм жизни до неплохого выбора огнестрельного оружия. На одном из прилавков разбежались трюфеллиты, мерзкого вида полупрозрачные паукообразные, любимые насекомоядными существами и ненавидимые всеми остальными. Это создало очаг паники и поспешного их сбора, привнося в привычный шум космопорта новые нотки в виде криков и причитаний торговца. Мандалорец обогнул толпу и толкнул дверь с выцветшей, но все еще вполне различимой надписью “Дроидам вход воспрещен!”. Он спустился вниз по лестнице в достаточно просторный зал, Квай-Гон шел следом, не отставая. Джизз-оркестр, состоящий из битов, пиликал какую-то жизнерадостную мелодию на невысокой сцене. Поймав на себе кучу подчеркнуто равнодушных взглядов, Фетт направился через весь зал к одной из приватных кабинок, являющихся таковыми лишь относительно - их отделяли только стены друг от друга и невысокий подъем - от зала. За столом сидел калишец, расслабленно развалившийся перед миской, в которой что-то определенно копошилось. Он приветственно вскинул руку и клыкасто улыбнулся; племенные татуировки на его лице причудливо разъехались, они очень резко контрастировали со сверхсовременным имплантом над ухом. Фетт сел напротив него, спиной к стене. Квай-Гон опустился рядом. Калишец ухмыльнулся и сказал:
- Не думал, что ты придешь, - он кивнул на джедая. - С кем ты?
- Партнер, - невозмутимо ответил мандалорец, положив руки на стол ладонями вниз - и достаточно далеко от чашки с вялыми насекомыми. - Говори с ним, как со мной, - он замолчал на секунду и решил уточнить. - Сегодня.
Джинн хмыкнул, а калишец, которого звали Киран Чам, пожал плечами и отправил в рот что-то многоногое. Его расе не была свойственна любовь к насекомым, но Киран любил их, говоря, что они приятны на вкус, а к тому же содержат много протеина, необходимого для работы его улучшенного кибернетикой мозга. Он являлся одним из лучших ледорубов Галактики, к тому же имеющим отличную сеть осведомителей и работников. И был не прочь поделиться важной информацией за достойную плату.
- По рукам, - калишец склонился вперед и тихо сказал, - Вообще я удивлен. Поговаривали, что ты вышел из игры.
Фетт покачал головой.
- Не в ближайшее время. Какие новости?
- О, - Киран положил на стол небольшой предмет, похожий на голопроектор, и нажал на кнопку в его центре. - Теперь можем говорить. Знаешь, что в Альянсе прошли выборы?
- Оставь, - с легким отвращением ответил мандалорец. - Ты думаешь, что я шатаюсь по задворкам Галактики?
- Понял-понял, - ответил тот, шутливо изображая дроида. - Свежее из Кореллии. Они собираются напасть на Альянс с совершенно неожиданной стороны - войска перебрасываются к Джабииму, там же сейчас восстание. Но почему-то это похоже на попытку скомпрометировать - кореллианских войск отправлено мало. И речь идет о Салукемай и иных регионах Внешнего Кольца. Эти ребята копают под Альянс, я гарантирую. А еще я нашел, что в этом будет участвовать третья сторона. Возможно, что речь о Джейсене Соло. Слышали, что на него точат зубы уже и в Альянсе?
Фетт невозмутимо кивнул и повернул голову к Квай-Гону.
- Джейсен Соло - известная личность, - ответил тот, не поднимая головы; под капюшоном была видна лишь часть его лица. - Говорят, он ушёл от своих друзей не по своей воле.
Киран сильно наклонился вперед и перешел на шепот.
- Помните Вейдера и Палпатина? Мне тут знакомый рассказал, что поведение Джейсена похоже. Что он - ситх! Уж не знаю, правда или нет, потому слух бонусом.
Джедай только отрицательно покачал головой:
- Пока ты ничего важного не сказал.
- Ага, - жизнерадостно согласился Киран, - Вся информация пока даром - во время рубки мне показалось, что там есть еще оболочка, ее я не смог нащупать. Вполне вероятно, что кореллианцы создали вторую базу данных с дезой, - он развел руки в стороны. - За что купил, за то продаю. Без хитростей. Но у меня есть кое-что ценное.
Он стал чрезвычайно серьезным и отодвинул чашку в сторону, оценивающе глядя на визитеров.
- Осведомители из Сената сказали мне, что там может случиться переворот. Что Ниаталь очень недовольна нынешней Главой государства и желала бы занять этот пост. И еще ходят слухи, что Даала готова поддержать ее - или наоборот подсидеть. Уж не знаю, зачем вам новости политики, но это уже важное, - он достал из кармана инфочип и выложил его на стол перед мандалорцем. - Тут еще планы операции около Джабиима и та карта Балансира, что я сумел найти. Не особо подробная, код слишком сложный, - он хитро улыбнулся. - Решили захватить супероружие?
Фетт пододвинул инфочип к Квай-Гону и ответил:
- Не твое дело. Что-то еще?
Киран нахмурился. Невозмутимо забрав чип со стола и спрятав его в кармане, в переговоры вновь вступил Квай-Гон.
- Джедаи начали соваться в криминальный мир и выполнять за СБГА их работу. Когда этим занимались копы, было проще. Теперь утечек нет, осведомители молчат. Что-нибудь известно?
Калишец покачал головой, не скрывая некоторой досады.
- Мы уже не раз штурмовали их защиту - пока не смогли обойти. Придется подкупать персонал - ну, как обычно. Но, кстати, вот еще слушок в копилку - говорят, что они пытаются воскрешать мертвых! Джедаев конечно. Тут я точно сумел найти, что на Фелуции был замечен человек - копия Энакина Скайуокера. И не делайте постные лица! Все знают, кто это.
- Не интересно, - бросил Джинн, откидываясь на спинку скамьи позади себя.
Мандалорец качнул головой, попутно осматривая зал, который проявлял самое яркое равнодушие к протекающей беседе - хотя никто не мог слышать слова.
- Обычно информация полезнее.
- Да, пожалуй. Ну, тогда у меня есть еще кое-что. Банковский клан перевозит крупную партию камней с Майгито. Если возьмешь в долю - скажу точную дату и время.
- Нет. Еще?
Калишец хмыкнул и вновь подцепил яркого жука, отправляя его в рот.
- Тогда всё. С тебя как обычно.
Достав из кармана кредитный чип, Фетт передал его Кирану. Тот вставил его в паз на виске и довольно улыбнулся.
- Иногда с тобой приятно сотрудничать, Фетт.
- Не привыкай, - ответил тот, поднимаясь из-за стола.
Головы всех посетителей вновь опустились к стаканам. Мандалорец молча прошествовал через зал к выходу, не без удовольствия покидая дымный и затхлый полуподвал. Татуинские солнца уже дошли до зенита.
- Теперь на корабль, - негромко сказал он Квай-Гону, поворачивая обратно к космопорту.
- Спасибо, - почти неслышно шепнул тот в ответ, намекая на инфочип с действительно крайне важной и полезной информацией.
Мандалорец не ответил, но краем глаза зацепил движение в одном из переулков. Скимер - свиврени, которого они встретили, едва ступив на прокалённый песок космопорта, - обняв рукой угол, наполовину высунулся из-за стены одного из низких жёлтых зданий. Он кратко цыкнул, желая привлечь к себе внимание и, едва поймав взгляд Квай-Гона, замахал ему рукой. Тот быстро глянул на Фетта и приблизился к нему.
- У “Раба” ошиваются какие-то хмыри, - шёпотом затараторил он. - У них два спидера и импульсные винтовки. Ставят лазерные растяжки вокруг корабля. Я быстро убежал, но успел увидеть.
Фетт приблизился, внимательно прислушиваясь к разговору. Он скрестил руки на груди и спросил у свиврени:
- Кто?
Тот замялся на миг, но все же ответил:
- Пара новичков - Дармал, Кувалда и Джок, а еще Церрид Зайн и его шайка.
Фетт взглянул на Квай-Гона и тихо сказал:
- Не думал, что решатся.
Джедай только сдвинул брови, не ответив. Тот вопрос, который он хотел бы задать Фетту сейчас, нужно было задавать наедине. В руке Джинна вновь блеснул кредит, но мандалорец его опередил, протянув Скимеру пару монет.
- Теперь исчезни. Выдашь им что-то - пеняй на себя.
Свиврени кивнул, развернулся и бросился бежать, исчезая между зданий. Фетт же вновь вернулся на широкую улицу, не собираясь позволять потенциальным врагам зажимать себя и Квай-Гона в узких переулках, где нет места для маневров.
- Так ты их нарочно провоцировал, - негромко и, скорее, констатируя, чем укоряя, сказал ему джедай из-под капюшона и, не поднимая головы, добавил. - На крыше на одиннадцать снайпер.
Мандалорец не поднял голову, продолжая идти по улице и не выказывая никаких признаков напряжения или тревоги.
- Вижу. Он мой.
- Пока только следит. Ждёт команды.
- И сообщает, где мы.